Откуда-то издалека, с той же стороны, откуда доносилось поскребывание, послышался стук. Три раза. Пауза. Еще три раза. Я повернул голову в сторону стука, но ничего не увидел. Вокруг одна тьма. Медленно я начал вставать, но ударился о что-то твердое. Я негромко охнул и стал ощупывать то, обо что ударился. Это было что-то горизонтальное, толстое и грубое на ощупь. «Стол» — подсказало подсознание. «Это стол, — шепотом сказал я. — Конечно это стол. А что же еще?»
Теперь я стал вылезать вбок, все так же неторопливо. Но едва я вылез, тут же упал на четвереньки. Затекшие за ночь ноги совсем не держали, отвечая адской болью на мои слабые попытки заставить их работать. Немного пошарив руками в темноте, я нашел то, на чем спал и стол. Медленно, не спеша, я начал подниматься, опираясь на грубый стол. Стук раздался вновь. Три раза. Пауза. Три раза. Кто бы там ни был, он ждет.
Еще одна попытка встать. На этот раз ноги дрожат, но держат. Боль едва чувствуется. Медленно я отошел от стола. Не падаю. Я пошел на стук. Медленно, надеясь, что на пути ничего нет. Но шага через три ударился лбом о что-то твердое. Оно было из того же материала, что и стол. Немного в стороне мне удалось нащупать что-то гладкое и холодное. Стук раздался снова. Другой рукой я нащупал что-то круглое и холодное. «Дверь» раздалось на границе сознания. Я всем своим весом навалился на нее. Ничего. Взялся за круглое и холодное, потянул. «Дверь» открылась.
За ней оказался низенький человек, одетый в несколько слоев грязной одежды, поверх которой светился в неверном свете огней на белых палочках на его… эм-м «подносе» — опять подсказало подсознание, грязный белый… «фартук». Едва я открыл дверь и взглянул на него, он начал тараторить:
— Доброе утро, мистер Норд. Вот завтрак, как вы и заказывали. Я еще решил, что пара свечей будет кстати. Да, выглядите вы неважно, мистер Норд. Я говорил, что водка, которую вы взяли с собой, хорошо в голову дает. Но не волнуйтесь, я ожидал, что у вас будет похмелье, поэтому в этой кружке, — он показал взглядом на нужную кружку, — огуречный рассол. Народное средство. Если не поможет, спускайтесь вниз — налью вам эля. Ну, до свидания. Приятного аппетита.
Он быстро отдал мне «поднос» и, забрав с него одну из «свечей»?, ушел вглубь темного коридора. А я так и остался стоять перед открытой дверью с подносом в руках.
Я отошел от двери и поставил поднос на стол, случайно смахнув с него какой-то маленький стеклянный пузырек, закрытый сверху пробкой. Он упал на стул и покатился к краю. Я его поймал и поднес к свече. В нем были остатки какой-то белой густой жидкости. На этикетке было что-то написано бледными чернилами неразборчивым почерком.
Я поставил пузырек на стол, взял свечку и стал разглядывать пространство, в котором находился.
Оно было очень маленьким. Всего шага четыре в ширину и семь в длину. У стены напротив двери стоял стол размером чуть больше подноса. Стена над ним была скошена внутрь. В глубине комнаты стояла кровать. Над ней на стене висели два… «меча» снова подсказало подсознание. На кровати лежало несколько предметов одежды и длинный, почти черный в свете свечи, кусок ткани. «Плащ», кажется.
Я вернулся к столу. На нем все также стояли пузырек с белой жидкостью, поднос с «завтраком» — желтыми дольками с темными крапинками и коричневой кожурой и двумя кружками — и большая неоткупоренная бутылка.
Прихватив пузырек и свечу, я вышел из пространства. «Комнаты» — помогло с определением подсознание. Медленно шагая по длинному пространству, освещаемому неверным светом свечи, я пытался понять, где я и зачем я здесь. Безуспешно. Наконец я набрел на спуск вниз. «Лестница». Спустившись, я нашел того человека, который принес мне завтрак. Сев за длинный узкий стол, по другую сторону которого он стоял, я спросил его:
— Кто я? Где я? Зачем я здесь?