Первый
Одно из первых моих воспоминаний — клетка. Я сижу в мягкой клетке. Перед моим носом прогибающаяся под давлением сетка. Вокруг меня темнота. За ромбами сетки видны ботинки. Лакированные и замшевые, зимние и демисезонные. Клетка, кстати, пахнет очень странно. Очень резкий запах, но — чего? Пусть это мое первое воспоминание, но я никогда до этого не чувствовал подобного запаха.
Ботинки передо мной накрыла дрожащая тень, а земля слегка задрожала. Появившаяся из ниоткуда рука взяла пару демисезонок и унесла их в неизвестном направлении. После этого я услышал тихое кряхтение — будто обладателю руки трудно надеть ботинок. Наконец, с легким хлюпаньем кряхтение завершилось и тут же началось снова. Второй ботинок. Его надевание закончилось так же, как и надевание первого — хлюпаньем.
Затем последовали голоса и шуршание. Не знаю, о чем они говорили, но потом пол начал прогибаться под моим весом. Сначала я очень испугался, но потом до меня дошло, что меня просто подняли в воздух и бояться нечего.
Я смотрел через сетку на игры света и тени в подъезде многоквартирника и вдыхал запахи из-за дверей. Непонятный, резкий запах клетки мешал наслаждаться ароматами подъезда, но я все равно старался.
Когда мы вышли из подъезда, существо в демисезонных ботинках поставило клетку на плоский широкий поручень у подъезда. Я впервые увидел его лицо. Или не впервые? Оно казалось мне смутно знакомым. Мне в голову пришло его название — человек. Но как тебя зовут, человек?
Он немного присел и оказался на одном уровне со мной. Я был так рад его видеть, ждал, как он откроет клетку, и мы пойдем гулять. Но он не стал. Он только сказал:
— Ну привет, друг, — мы только познакомились, а я уже его друг! — Ты же не против немного посидеть в переноске, пока я не куплю поводок? Уж прости, если несет кошкой. Купил переноску у старой кошатницы, провонявшей валерьянкой и кошачьей мятой. Меня, кстати, Сэмом зовут. Ты ведь не против, если я тебя назову… хм… придумал! Я назову тебя Рест. Не против? — В ответ я коротко гавкнул. — Ну хорошо, Рест. Пошли в машину, съездим в магазин для животных.
Он поставил пе-ре-нос-ку, это, оказывается так называется, на заднее сидение машины и открыл. Я сел на сидение, а Сэм, довольный, закрыв за собой дверь, пошел. Совсем скоро он вернулся — сел спереди перед непонятным кругом. А я загрустил. Почему мне нельзя с ним, спереди? Я стал скулить — может пустит? Но он оставался неумолим, и я не мог ничего другого придумать, кроме как лечь на сиденье, предварительно застеленное какой-то мягкой тканью. Так я и уснул.
Проснулся я нескоро. Сэм уже купил поводок и еще что-то. Я посмотрел на эту страшную удавку и стал молить его не надевать. Но Сэм был неумолим. Я всеми силами крутил головой, пятился — лишь бы не надел. Но вот на моей шее сомкнулось кольцо ошейника. Как же неприятно и неудобно. Как будто утопить собираются. Или задушить. Вся кожа под ним чешется.
Сэм, терпеливо ждавший, пока я закончу, дал мне какой-то сухарик. Он был очень вкусным. Аккуратно подняв меня обеими руками, Сэм вытащил меня из машины. Ноги, видевшие до этого только мягкие ковры и холодный линолеум, наконец-то почувствовали настоящую, твердую землю. Сэм пристегнул к ошейнику поводок, с неприятным звуком закрыл машину и мы пошли гулять. Там, где мы гуляли, было много деревьев, скамеек, на которых мы временам сидели, и людей. Одни просто ходили, другие бегали, третьи гуляли со своими собаками. Я ни с кем не познакомился — все были взрослыми и не хотели иметь дела со щенком.
Мы пришли к Сэму домой. Он, раздевшись, присел на пол, и мы обнялись. «Завтра будем бегать,» — сказал он. Он покормил меня купленным сегодня же кормом и мы пошли бороздить просторы сети. Там я видел иногда очень странные картинки и собак, которые выглядели как настоящие, только совсем не двигались.
Насмотревшись на картинки, Сэм открыл что-то, что он назвал «игра». Это было действительно интересно. Я даже временами подтявкивал и подвывал на самых любопытных моментах.
Вскоре мне надоело сидеть, и я решил побегать по квартире. Там было столько разных запахов, что голова кружилась. Я пешком, изо всех сил пытаясь не упасть, вернулся в гостиную. Там меня ждал, сидя на ковре Сэм.
Так мы с ним и заснули. На ковре.